«Страсти по Силламяэ»
Андрей Хвостов о «Страсти по Силламяэ»: книга была написана для эстонцев
В Таллиннской Центральной библиотеке прошла презентация книги Андрея Хвостова «Страсти по Силламяэ». Автор представил столичной публике русский перевод своего произведения. Написанные провокационным текстом истории о советском детстве в некогда закрытом городе ранее уже получили признание в нашей стране. Книга долгое время возглавляла список самых популярных произведений в библиотеках Эстонии.
Презентация русского перевода книги Андрея Хвостова «Страсти по Силламяэ» началась с прочтения небольшого отрывка о том, как дети, погрузившись в свой мир в дали от взрослых, кидали и взрывали самодельные бомбы с края глинта.
«По-моему, там написано, главным образом, то, что для меня очень важно конфликт ребенка со взрослым миром», — сказал Хвостов.
На вопрос о национальной принадлежности Андрей Хвостов ответил, что он эстоноземелец, и книга была написана, в первую очередь, для эстонцев. Автор утверждает, что помимо очерков из детства, в книге есть много прыжков во времени, описывающих нынешнюю атмосферу в стране. Он призывает к прекращению ненужных споров в национальном вопросе. Ситуация же в Силламяэ накалялась из-за закрытости города.
«Меня больше всего ущемляло чувство замкнутости. Я не хочу жить ни в какой клетке. Даже если эта клетка позолоченная, все равно не хочу, а Силламяэ в то время был клеткой», — заявил Хвостов.
По словам Андрея Хвостова, поначалу он был против перевода произведения на русский язык. Писатель не хотел, чтобы его отец, читающий только по-русски, ознакомился с его книгой. Автор перевода считает, что Андрей Хвостов был предельно искренен в описании.
«Общую мысль я выразил в одной статье, которую писал под эту книгу, что это очень честная книга, в которой автор искренне пытается не врать», — отметил автор русского перевода книги «Страсти по Силламяэ» П.И. Филимонов.
Житель Силламяэ, знающий историю не по наслышке, не ждет от книги ничего хорошего.
«Надо познакомиться с содержанием, но сдается мне, что здесь таится какой-то подвох, ибо, кроме меня и еще некоторых товарищей, которые писали о Силламяэ, я не знаю, кто писал хорошо», — прокомментировал житель Силламяэ Владимир Кротов.
Продажи эстонской книги исчисляются тысячными тиражами. Нынешней весной «Страсти по Силламяэ» были опубликованы также на финском языке.
rus.err.ee/culture/39322955-a76d-422b-bfec-ca6e09636009
Андрей Хвостов: «Отец, не читай мою книгу про Силламяэ, она тебе не понравится»
Сначала я не хотел, чтобы эту книгу переводили на русский язык, – признается автор. – Мой отец до сих пор не читает на эстонском языке, теперь он ее прочтет, и она ему точно не понравится».
Хвостов рассказывает, что эта книга уже стоила ему семейного конфликта с мамой-эстонкой: «Дети обычно не имеют права так поступать с родителями, публикуя о них подобные вещи. Но я писал эту книгу в первую очередь именно для эстонцев. Мне приписывают нагнетание национального вопроса. Мне это непонятно. Я пишу о тех вещах, которые многие эстонцы про русских не знают, да и не хотят знать. Они не понимают, что русские, живущие здесь, не безликая серая масса, а люди с очень разными и, как правило, непростыми судьбами. То, что книга теперь есть и на русском, я рассматриваю как появление моста с двусторонним движением», — сказал автор в ходе встречи.
Хвостову известно, что его книгу силламяэсцы приняли враждебно еще в те времена, когда вышел ее оригинал, и объясняет это тем, что с точки зрения горожан жители Силламяэ не имеют права «стирать грязное белье на виду у других». В этом, видимо, и причина того, что презентация русской версии книги в родном городе прошла, мягко говоря, недружелюбно.
Я пишу о тех вещах, которые многие эстонцы про русских не знают, да и не хотят знать. Они не понимают, что русские, живущие здесь, не безликая серая масса, а люди с очень разными и, как правило, непростыми судьбами. Книга представляет собой автобиографическую серию очерков, описывающих жизнь и отрочество эстонского мальчика в закрытом советском городе Силламяэ, к берегу которого море с севера приносит вопросы, на которые ему некому ответить.
Текст Хвостова – это кружево из множества детальных подробностей, неужели память сохранила их все? Или тут есть доля авторского вымысла, омут памяти? «У меня даже дневника не было, но я нашел метод, который помогает вспоминать. Вместо того, чтобы вспоминать свою жизнь линейно от родился до учился, женился и так далее, нужно сосредоточиться на тех конкретных вещах и моментах, которые были нужны и важны именно тогда. И названия глав «Астма», «Финляндия» – это и есть то, что было для меня очень важно в разные периоды моей жизни. Мне даже не надо было возвращаться на те же самые места, чтобы вспомнить. Воспоминания одно за другим всплывали сами, каким-то неописуемым образом», — рассказывает он корреспонденту портала Postimees.ru.
Его книгу называют провокационной, но что характерно, как раз в эстонской прессе ее таковой никогда не считали: скорее, стремление придать ей налет скандальности наблюдалось в русских СМИ, говорит сам автор.
«Я не считаю, что национальный вопрос в книге на первом плане. Главное в ней — это ребенок, который противопоставлен жестокому миру взрослых и бессилен перед теми унизительными вещами, которые взрослые позволяют по отношению к детям.
Я помню себя в 4-5 лет в детском саду, и все эти отвратные физиологические подробности, в описаниях которых меня упрекают читатели, – это часть тех отчетливых воспоминаний. Это было там, так и тогда. И пятилетний ребенок помнит это, хотя взрослые, видимо, надеялись, что все это забудется. Мне говорят, что я сложный человек, однако часть всех этих сложностей произрастает как раз оттуда, от тех простых вещей».
Вся эта униженность распространялась не только на советских детей, но и тогдашних взрослых. Это униженность в быту, в котором самые простые вещи надо было отвоевывать с боем, униженность с философской точки зрения, когда людям приходилось на комсомольских собраниях выслушивать чепуху и поднимать руку по команде, смотреть программу «Время» и читать советские газеты.
«Когда мне было 13, я дал себе, скажем так, завет никогда не забыть, что это значит – быть 13-летним мальчиком, что чувствовать при этом. В те же 13 лет в 1977 году я помню, что искренне старался искать светлые стороны социализма, те стороны, которые дают ему преимущество над капитализмом, и даже находил их в своих фантазиях. Но после того, как я опять же в 13 лет прочел Конституцию СССР, о моих правах, которые как будто разрешены, но на самом деле табуированы, то с того момента я раз и навсегда повернулся к советской власти спиной». При этом Хвостов не считает себя поклонником сегодняшней Эстонской Республики. И здесь, и сегодня того же самого ребенка можно точно так же противопоставить миру взрослых.
Так что все описанное — это безжалостный анализ взрослого мировосприятия. «Я очень четко помню свои чувства, каково это быть, когда тебе 6 лет, когда тебе 10 лет, в 13 лет. Что ты чувствуешь при этом. И мне безразлично, на каком языке этот взрослый мир говорит. Все, что было там и тогда, точно так же переносится из прошлого и в наше время. И что с таким переносом делать, я даже не знаю, мы как будто эстафетой передаем эту боль дальше.
Но с другой стороны, страх был определяющим чувством именно поколения моих родителей. Это я замечал уже позднее, когда работал журналистом и писал какой-то острый материал, то старшее поколение всегда старалось меня одернуть, слушай, это же премьер-министр, вдруг он обидится, не надо нам этого. Сейчас этот страх у людей прошел. Трудно сказать, где эта граница между самоцензурой и общественным мнением. Мы все-таки живем не сами по себе, и общество давит на нас. Я стараюсь бороться с этим давлением, говоря то, что думаю, и даже иногда не задумываюсь о последствиях.
Можно сказать, что самая большая беда сейчас не страх, а равнодушие. Но оно существует не само по себе. Это тоже какой-то механизм самосохранения. Как человек рассуждает: вокруг стало всего так много, что с целью самосохранения ни во что не надо вмешиваться, а то можно угодить в психушку. Моя хата с краю, в общем».
У кого же тогда можно попросить помощи? На этот вопрос Хвостов отвечает так: «Если бы я был в большей степени верующим человеком, то сказал бы, что надо идти в религию, и да, есть знакомые верующие, которые говорят, что это здорово помогает. А когда я думаю, где искать помощи, то на ум приходит такой вымышленный персонаж, как Козьма Прутков со своим изречением: «Если хочешь быть счастливым, будь им».
Книга «Страсти по Силламяэ» на эстонском языке вышла в 2011 году и получила несколько литературных премий (включая самую престижную – Капитала культуры за 2011 год). Долгое время она возглавляла топ читаемости в библиотеках Эстонии.
Весной «Страсти по Силламяэ» перевели на финский язык, в сентябре в столичном издательстве Kite вышел перевод на русский язык, который выполнил писатель и переводчик П.И.Филимонов.
Валерия МИХАЙЛОВА