Язык до Силламяэ доведет

«Какой прогноз сегодня по-эстонски?» — урок в Эстонской основной школе города Силламяэ

Модель преподавания учебных предметов на неродном языке может успешно функционировать не только на бумаге, но и в реальной жизни. Причем в условиях, где школа является практически единственным местом, где у молодежи есть возможность попрактиковаться в эстонском языке. В этом смогли убедиться директора средних учебных заведений Таллинна и другие городов, принявшие участие в учебной поездке, организованной Министерством образования и науки.

Здания двух учебных заведений Силламяэ – Эстонской основной школы и школы Каннука — отличаются друг от друга и архитектурой, и количеством учащихся, и адресом, и основным языком преподавания. Одно объединяет их – еще до того, как срок официального начала перевода части гимназического образования на государственный язык наступил, русскоязычные школьники успешно реализуют главный принцип Программы 2007: обучаться на неродном языке для них – обычное дело.

Полное погружение

Эстонская литература на языке ее авторов – задача для учеников силламяэской школы Каннука вполне посильная!

Õhuniiskus, lörts, nähtavus – слова «погодной» тематики после повтора всем классом «перекочевывают» с доски в ученические тетради. Для подстраховки учитель переспрашивает значение тех или иных эстонских слов на русском языке. На подоконнике подле учительского стола лежит словарь – задействовать его не приходится. Идет урок эстонского языка в 8 «б» классе.

«Набор учеников у нас осуществляется не по национальному признаку, – рассказывает директор Эстонской основной школы Силламяэ Наташа Кочергина. – Есть, конечно, и школьники-эстонцы: как местные, силламяэские, так и проживающие в волости Вайвара. Но значительная часть учащихся пришла к нам после детского сада, где действуют группы, работающие по системе языкового погружения».

Восьмой «б» класс –для школы не совсем обычный: в нем учатся те, кто начал обучение на неродном языке не с первого класса. «Количество учащихся-эстонцев одно время все уменьшалось, и мы решили пойти на то, чтобы набрать школьников в шестой класс, – поясняет директор. – Позднее языковое погружение, конечно, менее эффективно, чем раннее. Если учесть, что многие из тех, кто учится сейчас на эстонском в восьмом классе, каких-нибудь два года назад вообще не говорили на эстонском, то нынешний результат совсем не плох».

Но повторять эксперимент с поздним «погружением в язык» в школе больше не намерены. «Последнее время ученики все меньше меняют место учебы, – поясняет Н.Кочергина. – Массово к нам не приходят, но и не уходят тоже. Здесь многое зависит от планов родителей: если они решают, что в дальнейшем их дети будут учиться в каком-нибудь конкретном вузе Петербурга или Москвы, они переводят их в школы с русским языком обучения. Это, наверное, и логично – но такие случаи для нас все же остаются исключением».

Поэзия и проза

Ощущение нереальности — вот что поражает в первый момент при посещении урока эстонской литературы в 11-м классе силламяэской школы Каннука. Все вроде бы знакомо по школьным годам, выпавшим на середину девяностых: и тема занятия, и разбираемый учениками сонет эстонской поэтессы Марие Ундер, и даже сам его автор, глядящий на школьников с поставленного на доску фотопортрета. Лишь одна деталь недвусмысленно свидетельствует о том, что находишься в наши дни: урок идет на эстонском – о том, что язык этот является неродным как для учащихся, так и для преподавателя, свидетельствует разве что акцент.

«Предметное обучение на эстонском языке появилось у нас в позапрошлом году, – рассказывает гостям директор школы Каннука Юрий Никитин. – При наборе в первые классы мы предложили родителям возможность преподавания на эстонском природоведения, учения о человеке, искусства и труда. В шестых, седьмых, восьмых классах, также по желанию родителей, учитель преподает природоведение и географию либо на русском, либо на эстонском языке. В гимназических классах соответственно на госязыке ведется преподавание эстонской литературы.

Процесс перехода в преподавании ряда дисциплин на эстонский – дело, как признается сам Ю.Никитин, не простое. Прежде всего он связан с недостатком учебной литературы: увиденный урок по творчеству М.Ундер держится, образно говоря, на энтузиазме учителя да на подготовленных ею же листках-ксерокопиях. «Когда нас спрашивают, в чем мы нуждаемся больше всего, я отвечаю: в пособиях и учебниках, – отмечает директор школы Каннука. – О необходимости преподавания на эстонском говорит министерство, с ним соглашаются и родители, но когда со стороны школ разговор заходит о хороших двуязычных учебниках, ответом чаще всего оказывается, увы, молчание».

* * *

«Об уезде Ида-Вирумаа за его пределами часто говорят, как о проблемном регионе, регионе, который больше всего нуждается в интеграционных процессах. Но пока идут разговоры, в школах Силламяэ продолжается та самая интеграция. И это, на мой взгляд, заслуживает всяческого одобрения», — резюмирует руководитель отдела образования национальных меньшинств при Министерстве образования и науки Эстонии Циля Лауд.

Йосеф КАЦ, moles.ee, 01.02.07