Силламяэский форум выявил однобокость реформы образования

В среду в Силламяэ прошел форум, посвященный реформе образования, девизом которого были слова: «Учитель, помоги построить мост между эстонской и русской общинами». На деле же все свелось к обсуждению проблемы владения или невладения русскоязычными людьми эстонским языком.

Почему тормозит программа интеграции и, как следствие, — реформа образования?

Директор Ярвеской русской гимназии Кохтла-Ярве Вера Сибрик, принимавшая участие в работе форума, по истечении нескольких часов мероприятия заметила, что озвученная тема никоим образом не соответствует его содержанию. Даже намека на какие-то «мосты», которых с большой надеждой ждали педагоги русских школ, не прозвучало. «Хотелось бы услышать хоть немного конкретики по наболевшим темам», — сказала Сибрик, говоря о реформе образования, что, по планам государства, является одним из основополагающих звеньев процессов интеграции в эстонском обществе.

Министр образования и науки Майлис Репс, беря слово для выступления, сказала, что по итогам последних лет можно сказать: результаты госэкзаменов по эстонскому языку у учащихся, заканчивающих основную школу с русским языком обучения, год от года улучшаются. Это, по ее мнению, явно свидетельствует об успешных шагах интеграционных программ.

Но в то же время министр вынуждена была признать, что мотивация изучения эстонского языка у молодежи неэстонской части общества недостаточно высокая, если, например, сравнивать с результатами изучения английского, немецкого, французского языков. Почему? «По всей видимости, это ошибка или недоработка на государственном уровне, что должна бы исправить новая интеграционная программа», — полагает Майлис Репс.

Кому нужны воскресные школы?

С революционным заявлением по поводу заботы министерства о нуждах русскоязычного населения в контексте интеграционной программы выступила руководитель отдела национальных меньшинств Министерства образования и науки Циля Лауд. Этим ноу-хау, по словам Лауд, должны стать воскресные школы, но не такие, как мы привыкли понимать, работающие при церквах, а те, что будут прививать детям национальное самосознание и культуру, действуя на базе национально-культурных обществ. Министерство, со своей стороны, готово это финансировать.

Для мало-мальски разбирающегося в вопросах сегодняшней системы образования русских школ Эстонии, которые, по планам министерства, любой ценой в 2007 году должны перейти на частичное преподавание предметов на госязыке, в этом предложении прозвучала плохо завуалированная ориентация на поддержание образовательных нужд только одной общины в государстве — эстоноязычной; говоря иными словами — пропаганда принудительной ассимиляции трети населения страны.

Эта версия была озвучена одной из участниц силламяэской встречи докторантом Таллиннского университета Викторией Неборякиной:

— Настоящая трактовка интеграции означает ассимиляцию русскоязычного населения. Сегодня, наверное, нет ни одной русскоязычной семьи, где родители не хотели бы, чтобы их ребенок освоил эстонский язык. Тем не менее, реформа образования тормозит, причем очень явно.

И причины здесь, по мнению Неборякиной, кроются как в навязывании образования на неродном языке, так и в однобоком подходе к самому понятию интеграции, которая означает обоюдное изучение языка и принятие культурных ценностей разными общинами, а никак не современное положение дел.

— Если прочитать некоторые выдержки из положений интеграционной программы, возможно, для эстонской части населения здесь не будет ничего предосудительного. Но с точки зрения русскоязычных людей, а также ученых, в таких фразах, как, например, «привлечь неэстонцев к...» или «позволить им (неэстонцам) выбрать возможности...», звучит явная риторика ассимиляции, — аргументирует свои слова Неборякина.

Грустные смешные последствия непродуманной реформы

Завуч Кивиылиской русской гимназии Майе Геймонен выражает свою точку зрения на преподавание отдельных предметов в русской школе на эстонском языке: «Русские школы поставлены сейчас в такие условия, что ради выживания идут на преподавание ряда предметов на эстонском языке учителями, не владеющими эстонским языком не то что на высшем уровне, но зачастую и на среднем. Получается, на мой взгляд, пародия на урок, когда ученик слышит неграмотную эстонскую речь, а уровень преподавания предмета и усваиваемых знаний резко снижается в сравнении с тем, если бы предмет велся на родном языке».

Кроме того, отмечает Геймонен, преподаватель, дающий предмет на языке, с которым он испытывает сложности, осознает это и находится в состоянии постоянного дискомфорта. «Дети и родители тоже понимают всю абсурдность ситуации». И причина здесь, по мнению педагога, не только в отсутствии квалифицированных кадров.

Эстонская школа тоже в затруднительном положении

— Вы можете представить себе такое словосочетание, как «эстонская гимназия», например, в Таллинне? — задает аудитории вопрос директор Нарвской эстонской гимназии Ута Кроон-Ассафрей, прозрачно намекая на особенное положение эстонских учебных заведений в местах компактного проживания русскоязычного населения на северо-востоке страны. Это особенное положение (малое количество учеников и нехватка госфинансирования школы по этой причине), как говорит директор, никоим образом не удостаивается повышенного внимания со стороны государства. — Но поскольку город у нас большой, недофинансирование со стороны государства покрывается за счет города, что в нашем масштабе не отражается болезненно на других школах.

В то же время положение с силламяэской эстонской школой вызывает большую тревогу у руководства города. «Чтобы эстонская школа жила, мы вынуждены отнимать деньги у других школ, — знакомит с положением дел председатель Силламяэского горсобрания Елена Коршунова. — Пока конфликтов не возникало, но это может произойти в любой момент», — обеспокоена она, говоря, что, к сожалению, приоритетом самого Силламяэ, а не государства стало сохранение эстонской школы в городе, где эстонское население составляет только три процента.

Татьяна ЛЕППИК, pohjarannik.ee, 04.11.06