Валдек Мурд: ''Терпеливо выслушивайте людей!''

Довольно многие самоуправленческие деятели говорят одно и то же: мол, эти выборы будут для них последними — и потом все. Но приходят следующие выборы — и они снова произносят те же речи… Председатель Силламяэского горсобрания Валдек Мурд — один из немногих, кто сдержал в этом смысле свое слово: имени человека, на двух предыдущих выборах набиравшего в Силламяэ больше всего голосов избирателей, на сей раз в предвыборных списках нет.

— Насколько легко вам далось решение сойти с этого «поезда»?

— Я мог бы ответить, что являюсь в общем-то довольно любопытным человеком. Я находился внутри этой системы 14 лет, а теперь мне будет очень интересно посмотреть, как она выглядит со стороны.

Если добавить сюда время предыдущей профсоюзной работы, то я лет двадцать являлся своего рода громоотводом, которому приходилось искать компромиссы между различными точками зрения. Люди обращались ко мне в основном в поиске решения своих проблем. Порой приходилось принимать по 30 человек в день. Неизбежно переживаешь за тревоги каждого. По-человечески хочется помочь всем, но в то же время прекрасно знаешь, что всем подсобить невозможно. Со временем это, конечно, начинает изнурять, и я чувствую, что более продолжительный отдых мне придется в самый раз.

С другой стороны, принять такое решение оказалось, конечно, нелегко, ведь Силламяэ стал для меня домом. Мне очень приятно, что девять лет назад получил приглашение на работу сюда.

— Если во многих других собраниях самоуправлений постоянно царит напряжение, один скандал сменяется другим и время от времени там выражают недоверие, то в Силламяэ все необычно спокойно. В чем дело?

— Для прессы Силламяэское горсобрание действительно может являться источником разочарований. Я могу с полной уверенностью утверждать, что за шесть лет ни одно заседание Силламяэского горсобрания не превращалось в балаган со взаимными оскорблениями. Споры, естественно, возникали, ведь не может же 21 человек думать одинаково. Мы старались заранее предотвращать возможные вспышки напряжения как в комиссиях, так и в беседах с глазу на глаз.

— В Ида-Вирумаа вас знают как одного из известнейших примирителей конфликтных сторон и удачливого искателя компромиссов. Из каких главных принципов вы исходили при такой деятельности?

— Это было довольно нервной работой, но кое-какие глупости действительно удавалось предотвратить именно таким компромиссом. А принцип очень прост: обычно истина находится где-то между спорящими сторонами, и поэтому надо достичь общего понимания того, где же точно она находится и сколько шагов должна сделать каждая сторона, чтобы достичь соглашения. Никакой стандартной формулы не существует. Надо внимательно выслушать обе стороны, изучить, является ли эта проблема вообще настолько важной, как кажется на первый взгляд, и обсудить, что случится, если компромисса достичь не удастся — кому от этого будет лучше?

— В Силламяэ вам пришлось на протяжении нескольких лет спорить также с неутомимой и несгибаемой демонстранткой Эсей Шур. Как вы с ней справлялись?

— Я все же считаю, что роль этой женщины в общественной жизни Силламяэ была гораздо меньше, чем казалось из-за всевозможных СМИ. Она называла себя лидером силламяэских пенсионеров. Да, действительно, тут очень сильная организация пенсионеров, только вот никакого отношения к Эсе Шур она не имела. Это совсем другие люди.

Полушутя я мог бы быть благодарен Эсе Шур за то, что она поставила мою скромную персону в один ряд с такими важными людьми, как Владимир Путин и Арнольд Рюйтель: большинство писем, исходивших от Эси Шур, были адресованы только нам троим.

— Вам удавалось когда-нибудь что-нибудь разъяснить этой женщине, или это было безнадежным делом?

— У меня не в правилах игнорировать людей, и поэтому я бывал порой и на ее мероприятиях, где мы вели с нею довольно жаркие дебаты. Спорить с Шур можно было, это не являлось безнадежным делом. Но на то, чтобы заниматься ею, зачастую уходило то время, которое можно было бы посвятить решению гораздо более важных проблем.

— В переломный период конца 80-х годов вы возглавляли крупнейший в Эстонии профсоюз энергетиков. Как вам удавалось убирать напряжение там, ведь тогда довольно часто звучали призывы такого типа, что если Эстония не оставит свои попытки восстановить независимость, то придется остановить электростанции?

— Большинство людей не знают, что планировалось на самом деле и что удалось все же предотвратить. Эти события могли бы оказаться гораздо более серьезными, чем имевшие место отдельные небольшие забастовки.

— Сейчас, через 15 лет, вы можете сказать, что удалось предотвратить?

— Мне не хотелось бы делать это, ведь многие, кто тогда был связан с теми событиями, сейчас занимают разные должности, и часть этих людей изменила свои взгляды. Зачем сейчас снова вытаскивать на поверхность те давние дела?

Для меня основным вопросом в то время было сохранить профсоюз энергетиков в качестве единой организации. Это стало бы большим упущением, если б сторонники независимости Эстонии отделились в свой профсоюз, а противники — в свой. К чему хорошему это привело бы? Я должен выразить признательность всем сторонам за то, что нам удалось предупредить некоторые опасные ситуации.

А в мировую историю профсоюзного движения мог бы войти такой курьез того времени: порой складывались ситуации, когда руководители некоторых предприятий хотели бастовать, а профсоюз выступал против.

— Вы на выборах в Силламяэ собирали больше всего голосов избирателей. Что бы вы посоветовали нынешним кандидатам, тоже желающим успешно выступать на выборах?

— Совет очень прост — надо говорить с каждым человеком на его языке. Я не имею тут в виду эстонский или русский язык, а язык проблем этого человека. Для этого надо понять, что является для каждого человека важным в данный момент. Я не имел привычки раздавать щедрые обещания. Просто старался по мере своих возможностей решать проблемы конкретных людей. Человека надо терпеливо выслушать, понять его и попытаться помочь. Я говорил коллегам помоложе, что когда-нибудь наступит время, когда и вы не будете схватывать суть дела с первого раза, поэтому запаситесь терпением и разговаривайте с человеком, который к вам обратился, хоть пять раз, если это потребуется.

— Нельзя сказать, что в Силламяэ жили более состоятельные люди, чем в некоторых других городах Ида-Вирумаа, где постоянно возникали проблемы с коммунальными услугами. Почему они не бросаются так сильно в глаза в Силламяэ?

— В советское время силламяэсцы благодаря особому статусу города жили лучше, чем люди в остальной Эстонии. Поэтому для них происшедшее в переходный период снижение уровня жизни оказалось особенно резким. Еще и сейчас особенно похвалиться нам нечем. Но на этом фоне силламяэсцам действительно надо отдать должное за то, что острых конфликтов тут не возникало.

Мы в пределах своих возможностей старались делать все, чтобы цены на коммунальные услуги были по карману жителям. Такого, как в Кохтла-Ярве в последние годы, когда жителям целых многоквартирных домов приходилось жить без воды или тепла, в Силламяэ, разумеется, не было. Всегда можно переговорить и поискать компромиссы, прежде чем хвататься за кран. Городская власть должна показать, что тоже заинтересована в решении проблемы, а не разводить руками: мол, все это касается только потребителя и оказывающего услуги.

— Чем различалась ваша работа в кохтла-ярвеском и силламяэском самоуправлениях?

— В Кохтла-Ярве в первой половине 90-х годов мне посчастливилось работать с множеством очень талантливых молодых людей, которых порой приходилось и несколько сдерживать. Их принципы были правильные, но я как старый социальный работник был вынужен тормозить некоторые их реформы. В то время следовало реорганизовать всю социальную систему, тогда как государство лишь формировалось и законы переделывались порой каждый месяц. Годы после прихода кроны оказались не особо легкими для всей страны. Экономика прозябала и только-только начинала набирать обороты в новых условиях. Тогдашние возможности были намного более скудными, чем теперешние. Но все же и в Кохтла-Яре в то время удалось построить школу милосердия и дом престарелых.

В Силламяэ считаю наиболее важными начинаниями, с которыми был тесно связан, создание эстонской школы и реконструкцию бассейна. Очень много было написано и всевозможных проектов поменьше.

— Некоторые руководители самоуправлений утверждают, что если ты человек не из «той» партии, то тебе нет особого смысла искать опоры у правительства и министерств. Вам — беспартийному — удавалось все же и тут действовать успешно. Благодаря какому чудо-средству?

— Когда встал вопрос о создании эстонской школы в Силламяэ, на первом голосовании в Рийгикогу за выделение денег на школу отдали свои голоса чуть больше 30-ти депутатов. А через несколько недель — уже около 70-ти.

— Что произошло за это время?

— Пришлось встречаться в Таллинне с очень многими важными лицами, говорить, объяснять. Если у тебя есть хорошо продуманный план и ты умеешь убедительно доказать это, то и поддержку получишь. Надо все-таки сделать себя настолько узнаваемым, чтобы, когда звонишь какому-нибудь должностному лицу, оно могло бы связать в мыслях воедино твои голос и облик. А эти разговоры о партиях слишком раздуты.

— В Ида-Вирумаа мало таких спортивных мероприятий, среди организаторов и судей которых нет также вас. Что это за радость, что заставляет вас уже десятилетиями большую часть свободного времени тратить на это?

— С годами я от такой деятельности порядком отошел. Если в 1980 году провел 116 соревнований, то теперь эта цифра гораздо меньше. Но по мере сил продолжаю этим заниматься.

Я скажу вам, что, наверное, каждый сходит с ума по-своему, а у меня с детства имелся огромный интерес к спорту. Мне было лет 9-10, когда мы с отцом внимательно следили за выступлениями Пауля Кереса на крупнейших шахматных турнирах. А проведение соревнований дало мне возможность встречаться с множеством интересных людей.

Эрик ГАМЗЕЕВ, pohjarannik.ee, 17.09.2005