Ректор «Экомена»: Будем искать ниши, в которых институт сможет продолжать работу

Если, передав своих нынешних студентов высшей школе «Майнор», институт экономики и управления «Экомен» не собирается закрываться, то чем же он займётся и что будет с занимаемыми институтом зданиями? Об этом «Инфопрессу» рассказал ректор «Экомена» профессор Ханон Барабанер.

— Ханон Зеликович, насколько было понятно из прессы, студенты «Экомена» переходят доучиваться в стены «Майнора». Это касается всех или части студентов?

— Естественно, если кто-то из них не захочет — насильно он не перейдёт. Договорённость такова, что в «Майнор» переходят и наши учебные программы. В протоколе, подписанном двумя сторонами, зафиксировано, что эти программы являются интеллектуальной собственностью «Экомена» и мы разрешаем использовать их «Майнору», — именно в силу того, что туда переходят наши студенты на те специальности и специализации, по которым они учились у нас, и на тех же финансовых и организационных условиях. И по этим же специальностям и специализациям будет проводиться набор. 

— «Майнор» не только доучит экоменовских студентов по этим специализациям, но будет по ним набирать и новых?
— Абсолютно правильно.
— Значит, возможность перейти в «Майнор» будет предложена всем студентам «Экомена» и никому не скажут: «вот эта группа переходит в «Майнор», а ваша распускается»?
— Нет. В этом отличие от того, что произошло, скажем, с Эстонско-Американской академией, с Социально-гуманитарным институтом. Мы закрепили, что все наши студенты продолжают и заканчивают обучение по нашим программам и нашим специализациям. И по этим программам и специализациям будет продолжаться набор и обучение уже в системе «Майнора».
— Но новых студентов «Экомен» как таковой на следующий год уже не набирает?
— Нет. Кстати, меня в этой связи уже спрашивали: что же, институт экономики и управления прекращает существование?..
— Действительно, если новых студентов, «свежей крови» не будет, что же станется с «Экоменом» в следующем году?
— Не знаю. Но не исключаю, что мы будем готовить какие-то заявки на другие программы.
— То есть «Экомен» как юридическое лицо остаётся?
— Закрыть «Экомен» может только владелец. Я его не закрываю.
— И, следовательно, «Экомен» будет пытаться…
-…найти ниши, в которых он может продолжать работать.
— А когда вы предполагаете решить этот вопрос?
— В законе есть такой пункт: прекратить деятельность учебного заведения можно, если в течение шести месяцев оно не имеет каких-либо лицензий на обучение. Поэтому, по крайней мере, думаю, до февраля-марта следующего года мы какие-то решения будем искать.
— Но не к началу ближайшего учебного года?
— К сентябрю нет, конечно. Сейчас должна быть окончательно урегулирована ситуация с нашими студентами. Я думаю, им предстоит очень сложный процесс вживания в новый вуз, и мы, естественно, должны прежде всего думать, как им в этом помочь.
— А какова судьба преподавательского костяка и институтских зданий?
— Насчёт преподавательского состава в протоколе намерений записано, что он будет привлекаться для преподавания в «Майноре». Все или не все преподаватели? Естественно, будет происходить определённый отбор, впрочем, так же, как происходил и у нас.
— Сколько из коллектива преподавателей и обслуживающего персонала в результате, даже с учётом фактора «Майнора», останется на улице?
— Я сейчас этого сказать не могу по одной простой причине: с каждым предстоит отдельный разговор. Мы дали «Майнору» данные практически на всех наших преподавателей. И в течение июля-начала августа вопрос будет решаться с каждым персонально. Знаю, что некоторые наши преподаватели уже нашли какие-то другие места. Я даже и о себе сейчас точно сказать не могу ничего.
Что же касается зданий, то силламяэское мы будем продавать. Но в Ида-Вирумаа мы остаёмся. Пока наши студенты, которые перейдут в «Майнор», будут сконцентрированы больше в Нарве. Но я не исключаю в дальнейшем какие-то иные дислокации.
— Вуз, начинавшийся как силламяэский институт экономики и управления, своё первое здание в Силламяэ будет продавать…
— Да.
— Печально.
— Когда у нас в Силламяэ было достаточно большое количество студентов — это была одна ситуация. Потом студентов стало меньше. С другой стороны, в четыре раза поднялась плата за отопление. Мы столько вложили в это здание — сделали новую систему теплоснабжения, новые перекрытия, перепланировку…
— И всё это не успело отработать сполна?
— Конечно, нет. Если бы нам удалось привлечь арендаторов, чтобы в определённой степени заполнить силламяэское здание и вместе с ними содержать его хотя бы без прибыли, «по нулям», — мы бы, конечно, сохранили этот дом. Для этого мы работаем сейчас с очень солидными маклерами. Точно такой же подход у нас и к зданиям в Кохтла-Ярве и Таллинне, которые наш институт арендует: ищем субарендаторов. Всё это чисто экономический вопрос, который возник именно в связи с тем, что резко уменьшилось количество студентов.
— Но оно уменьшилось ещё до нынешней истории с актом министерства образования по вашему институту.
— Да. Оно уменьшилось в связи с кризисом. У нас было почти 1100 студентов, а осталось 400. Причём, на мой взгляд, сейчас положение чуть-чуть начинает выправляться.
— В связи с нынешней скандальной историей вокруг «Экомена» могут быть как-то поставлены под сомнение ранее полученные людьми дипломы «Экомена»?
— Нет абсолютно. Об этом сказал и министр. И полученные в этом году, и полученные ранее дипломы действительны, и никаких сомнений здесь нет. Более того, уже была одобрительная реакция министерства на наше взаимодействие с «Майнором». Кстати, по поводу этой так называемой скандальной истории могу сказать: звучали заявления насчёт «продажи дипломов», — но в акте ничего этого нет. Это лишь эмоции комментаторов.
— В вашем институте была выстроена система взаимодействия с российскими партнёрами. В частности, ваш диплом был одновременно и дипломом питерского института «Инжэкон». С учётом той ситуации, в которую сейчас попал «Экомен», какой будет эта российская составляющая дальше?
— Я думаю, что и «Майнор» будет взаимодействовать с другими вузами. Возможности получения двойных дипломов, возможности прохождения определённого периода учёбы у нас студентов из других стран или студентов «Майнора» в других странах — остаются. Это входит в систему Болонского процесса.
— Остаются, но какие именно? Диплом «Экомена» будет одновременно дипломом «Инжэкона» или уже дипломом другого вуза, с которым взаимодействует «Майнор»?
— Это будет именно партнёр «Майнора». А «Инжэкона»-то уже сейчас и нет. В Питере создан на базе трёх вузов, в том числе «Инжэкона», Санкт-Петербургский государственный экономический университет. Я недавно встречался с руководством этого вуза, связи явно будут продолжены, но фигурировать в них будут уже «Майнор» и вот этот объединённый университет.
— У вас ведь вуз был платным. Для вас это был бизнес. Скажите, вы серьёзные материальные потери понесли как собственник института в связи с этой историей, которая на вас свалилась?
— Могу сказать — просто катастрофические. Если бы всё было нормально — мы сейчас уже собирали бы плату за следующий учебный год. В создавшихся же условиях, естественно, мы этого не делали и оказались в очень глубокой экономической яме.
— А возвращать деньги кому-то из обучавшихся вам тоже пришлось или придётся?
— Мы практически не брали деньги вперёд, поэтому и возвращать нам почти не придётся.
— Вы сказали: не исключено, что «Экомен», который как юридическое лицо останется, будет разрабатывать новые программы и заниматься их аккредитацией, чтобы в дальнейшем начинать по ним преподавание. Эти новые программы тоже будут рассчитаны на получение русскоязычного высшего образования?
— Да. Это моё принципиальное мнение. Я по-прежнему считаю, что необходимо сохранить получение высшего образования на русском языке. И если мы будем готовить какие-то программы, то это будет на русском язык.