«Дело» Рыбакова
В поисках справедливости Александр Рыбаков готов дойти до Европейского суда
Житель Силламяэ Александр Рыбаков уверен, что прокуратура и полиция вновь устроили охоту на него после того, как он потребовал компенсацию за незаконно устроенный ему «отдых» на нарах, а также всерьез вознамерился вернуть изъятый в качестве улики автомобиль.
23 ноября 2000 г. в Силламяэское отделение полиции поступило заявление от Виктора Лукашова, который написал, что 21 ноября некий Александр Рыбаков и двое его подельников, угрожая оружием, отобрали у него, Лукашова, автомашину «Мазда 626», нанеся материальный ущерб в размере 45000 крон.
Полиция начала уголовное производство по статье «Грабеж, совершенный группой лиц».
Рэкет?
По словам Рыбакова, Лукашов хотел продать машину, потому что собирался уезжать в Россию. У Рыбакова автомобиль был, но он попал в аварию, и Рыбаков вспомнил о предложении Лукашова.
В ходе следствия было установлено следующее. 20 ноября 2000 г., договорившись с Лукашовым о встрече, Рыбаков вместе с двумя приятелями отправился к нему. Переговорив, Рыбаков и Лукашов решили ударить по рукам и в тот же день совершить сделку купли-продажи «Мазды». Взяв с собой жену Лукашова и знакомых Рыбакова, продавец и покупатель поехали в Йыхвиский центр авторегистра. Оказалось, что напрасно, потому что это учреждение в тот день не работало. Вернулись в Силламяэ, Лукашов передал машину Рыбакову, оформив на его имя доверенность, договорились, что 21 ноября доведут дело до конца.
На следующий день Рыбаков и его приятель заехали за Лукашовыми, и все опять отправились в Йыхви. Заключив сделку и подписав в авторегистре все необходимые документы, Рыбаков заплатил Лукашову (Рыбаков называет сумму в 21 000 крон, Лукашов — в 1000), доставил супругов домой и распрощался с ними.
Однако буквально через день Лукашов принялся утверждать, что «Рыбаков применял к нему насильственные действия, высказывая словесные угрозы и угрожая оружием (пистолетом)». При этом жена Лукашова на следствии показала, что никаких угроз не слышала, оружия не видела, но видела, как Рыбаков передал мужу деньги.
Полицейские потребовали, чтобы Рыбаков добровольно выдал злосчастную «машину раздора», но, наткнувшись на решительный отказ, 28 ноября изъяли ее, опечатали и поместили в гараж Силламяэского отделения полиции.
29 ноября 2000 г. Рыбакова задержали в качестве подозреваемого, а 6 декабря предъявили обвинение по статье «Вымогательство». Виновным себя Рыбаков не признал. 13 марта 2001 г. автомобиль «Мазда» был под расписку отдан Лукашову — на ответственное хранение.
Не рэкет
Александр Рыбаков томился за решеткой до 28 августа 2001 г. О нем практически забыли. Впрочем, что такое проблемы какого-то Рыбакова в сравнении, например, с кадровыми перестановками в полиции? В тюрьме обвиняемый «пережил» четырех следователей, пятого — следователя Силламяэского отделения полиции Анатолия Куклина — назначили, когда покупатель «Мазды» отсидел уже семь с половиной месяцев.
Рыбаков говорит, что, кроме проведенной в самом начале следствия очной ставки с Лукашовым, за девять месяцев не было ни единого следственного действия, его не потревожил ни один силламяэский пинкертон. Правда, после настойчивых обращений жены Рыбакова, которая писала в инстанции, умоляя сдвинуть дело с мертвой точки, 29 марта 2001 г. обвиняемого допросил следователь Центральной криминальной полиции Леонид Абаков. Справедливости ради стоит отметить, что история с «Маздой» и его не интересовала, речь шла о якобы организованном Рыбаковым разбойном нападении на пункт обмена валюты. На этом допросе Рыбаков общался с Абаковым первый и последний раз, и до января нынешнего года о разбое никто не вспоминал.
Но, как говорится, вернемся к нашим баранам. Длившееся почти год расследование вымогательства «Мазды» завершилось тем, что 10 ноября 2001 г. следователь Куклин за недоказанностью вины прекратил начатое против Рыбакова уголовное производство. Оценив добытые доказательства, следствие пришло к выводу, что строить обвинение лишь на показаниях Лукашова нельзя. Следователь признал также, что не нашел улик, свидетельствующих о том, что при совершении сделки на Лукашова оказывалось какое-либо давление. Лукашов не отрицает, что после переоформления «Мазды» получил от Рыбакова 1000 крон. В общем, следствие подытожило: между Лукашовым и Рыбаковым имели место пусть не оформленные юридически, но гражданско-правовые отношения, никакого вымогательства не было, а «дополнительно собрать доказательства не представляется возможным».
Надо, чтобы был рэкет
Постановление следователя Рыбаков получил почему-то только две недели спустя. В начале декабря он принялся «бомбить» официальные инстанции ходатайствами, требуя, чтобы государство возместило ущерб, нанесенный безосновательным лишением человека свободы, вернуло изъятую как вещдок «Мазду» или деньги. Но не тут-то было...
Закон позволяет прокуратуре отменить постановление следователя о прекращении уголовного дела и возобновить производство. Закон не определяет, как долго прокурор может обдумывать это свое решение. В Таллиннской прокуратуре журналиста просветили, что обычно на это уходит от нескольких суток до пары недель — в зависимости от объема и сложности материала.
У Ида-Вируской прокуратуры ушел месяц. 31 декабря 2001 г. прокурор Индрек Ребасе сообщил Рыбакову, что прокурорская проверка показала — предварительное следствие по делу о вымогательстве «Мазды» было проведено с недочетами, имеются нарушения процессуального характера, следователь не внял письменным инструкциям, данным ему старшим прокурором. В связи с этим постановление следователя аннулировано, а уголовное дело направлено на доследование.
Ясно, что положительного ответа на вопрос о компенсации Рыбаков не дождался. Распрощаться пришлось и с мыслью вернуть автомобиль. Рыбакову любезно разъяснили, что по закону за сохранность машины отвечает лицо, которому она передана на ответственное хранение. Если с Рыбакова снимут обвинение, то оно, это лицо, обязано вернуть «Мазду», а если по каким-либо причинам не в состоянии сделать это, то законный владелец может обратиться в суд.
По данным прокуратуры, в настоящее время «Мазда» находится в Муствеэском отделении Йыгеваской префектуры полиции. Проведя маленькое расследование, автор выяснил, что тамошний старший инспектор П.Языков, говоря профессиональным языком, осуществил выемку машины 5 сентября минувшего года. «У нас она оказалась потому, — говорит Языков, — что в ней обнаружились украденные в наших краях запчасти. Машина на ходу. Сняв эти детали, мы можем вернуть ее хозяину».
Значит, все-таки рэкет?
Почему следователь Куклин в своем постановлении от 10 ноября прошлого года написал, что «Мазда» по-прежнему в руках Лукашова, хотя на самом деле это было не так? «Для меня эти тонкости не важны, — поясняет Куклин. — Машина — предмет преступления в другом уезде, и ею занимается другой следователь». Почему, вынеся постановление о прекращении уголовного производства, следователь Куклин не решил, как того требует закон, вопрос о судьбе вещественного доказательства, каковым являлась «Мазда»? «Я это не расписал в постановлении, потому что ее можно требовать назад в порядке гражданского производства, если сделку признают недействительной».
Любопытно, что столь однозначно высказав свое мнение о недоказанности вины Рыбакова, Анатолий Куклин должен столь же однозначно изменить это мнение. По этому поводу он пугающе откровенен: «Именно так. В глубине души я могу оставаться при своем мнении. Но есть указание прокурора. Следователь только исполнитель и должен увидеть то, что видит прокурор. Если что, вся ответственность ляжет на него». Следователь утверждает, что эпизод с «Маздой» — лишь один в девятитомном деле Рыбакова: «У него там весь Уголовный кодекс — кража, разбой, незаконное хранение оружия, побег». От более подробных комментариев Куклин, сославшись на тайну следствия, отказывается.
Зато Рыбаков, по-прежнему не чувствующий за собой никакой вины, на них не скупится: «Ну да, вот реанимировали этот разбой, по которому я, кажется, действительно до сих пор прохожу как подозреваемый, опять стали крутиться с этой «Маздой». Ни по какой другой статье я сегодня ни подозреваемым, ни тем более обвиняемым не являюсь. Оружия у меня никто не находил, я вообще не понимаю, о чем речь». Кстати, об оружии. Весной 2001 г., когда Рыбаков еще сидел в тюрьме, прокурор Ида-Вируской прокуратуры Индрек Ребасе ответил на его очередное обращение: просьба-де Рыбакова о проведении дактилоскопической экспертизы с целью определить, чьи «пальчики» остались на пистолете, безосновательна, так как в деле о его незаконном хранении Рыбаков не фигурирует.
По мнению Александра Рыбакова, «оживление трупов» (так он называет внезапную активизацию прокуратуры и следствия на ниве «его» уголовных дел) — чисто искусственная деятельность, направленная на то, чтобы не мытьем, так катаньем посадить его и таким образом избежать служебных неприятностей. «Компетентные люди предупреждали меня — начнешь рыпаться, чего-то требовать, мало не покажется», — признается Рыбаков.