''Афганская'' строка в биографии
Ровно 25 лет назад, в конце декабря 1979 года советские войска вошли в Афганистан. Боевые действия в этой южной стране продолжались с декабря 1979 по февраль 1989 года. Для кого-то это — историческое событие, сыгравшее свою роль в последовавшем затем крахе советского строя. Кто-то и сегодня найдет параллели между Афганистаном и Чечней, Афганистаном и Ираком… А у кого-то Афганистан просто до сих пор живет в душе. Ведь не было на просторах «одной шестой части суши» города, в котором не жил бы хоть один «афганец». И маленький эстонский городок Силламяэ — не исключение. Официальной «афганской» организации, правда, здесь нет, но сорок силламяэсцев, прошедших ту войну, все-таки знают друг друга и периодически, в большем или меньшем составе, встречаются. Им есть что вспомнить, и некоторые из этих воспоминаний мы и представляем вашему вниманию в дни 25-летия начала «Афгана».
День рождения в бою
Леонид НОСКОВ:
— Меня призвали в армию в ноябре 83-го, и после учебного подразделения в Литве, в марте 84-го направили в Афганистан. Я прослужил там полтора года. Кстати, вместе со мной туда попал еще один силламяэсец — Александр Тарзин (он уже полгода как живет в Таллинне). Так получилось, что мы и росли с ним вместе, были соседями по коммунальной квартире, и в «Афгане» служили в 40 километрах друг от друга. Когда рядышком земляк — это всегда душу греет.
Подразделение, в котором я служил, называлось ДШБ — десантно-штурмовой батальон. Нам ставили задачу ликвидации той или иной группы душманов, выбрасывали с «вертушек» в горном районе, и мы шли несколько десятков километров до нужного места. Потом вертолеты забирали нас, чтобы доставить на базу. И таких боевых выходов у меня было 24. Каждый — это две-три недели в горах, что уже само по себе для человека, выросшего в городе, непросто. Добавьте еще, что каждый нес на себе по 45-50 кг груза — бронежилет, автомат, боеприпасы… И самое главное — ты не знаешь, из-за какого камня в тебя могут пальнуть «духи», а то и устроить целую засаду.
В такую засаду мы однажды угодили в Панджшере. Нас блокировали в ущелье, обстреливая с гор. Очень невыгодная для попавшего в окружение позиция. И в такой позиции мы отстреливались трое суток. Это только в кино кажется, что магазины автоматов бездонные. А на самом деле у каждого бойца примерно 300 патронов и они кончаются довольно быстро. Неудивительно, что, когда в разгар боя мы отметили 19-летие одного из ребят, самым лучшим подарком для него стали… 19 патронов, собранных товарищами… На третий день склоны, где засели душманы, были «обработаны» нашими «вертушками», и мы сумели по ущелью вырваться из кольца, унеся с собой раненых и убитых. А всего в той операции погибли восемь человек из 26-ти.
Прорыв из окружения — это первая моя медаль. Вторая — за перевал Саланг, где наше подразделение было задействовано в обеспечении прохода колонны. Это значит, что бойцы занимают позиции по склонам вдоль дороги, чтобы никто не мог атаковать колонну с гор. Там мы засекли «духов», готовившихся к обстрелу дороги, и начали бой. Колонна на нашем участке не пострадала, а меня, увы, «зацепил» душманский снайпер. И ранило меня за месяц до «дембеля», в результате пришлось семь месяцев лежать в госпитале и домой вернуться только в марте 86-го.
Первые пару месяцев в госпитале, честно говоря, была какая-то апатия — наверное, стресс от смены военной обстановки на тишину больничной палаты. Но ни тогда, ни потом я не думал и не думаю — ах, какой шрам в душе оставил этот Афганистан, ах, за что мы там воевали… Мы выполняли свой долг и приказ. Кстати, если в боевых условиях ты сосредоточен на исполнении приказа — у тебя больше шансов выжить, чем у того, кто начинает «рассуждать» и сомневаться. Среди нас трусов и дезертиров не было. Только потом, в 85-м и позже, стали появляться, например, «самострелы». Мы таких людей не понимали.
Самый же главный урок Афганистана — друга нельзя бросать ни в коем случае. Там, двигаясь цепочкой по узкой горной тропе, ты на сто процентов уверен в идущем сзади, а идущий впереди — на сто процентов полагается на тебя. Там при ранении ты знаешь, что тебя вынесут с поля боя, пока хоть кто-то может двигаться. Короче говоря, у меня нет неприятных воспоминаний об Афганистане. Правда, и снится он мне нечасто. Наверное, потому, что потом в жизни хватило других забот, которые оказались даже сложнее, чем афганские.
«Все нормально. Служу на границе...»
Александр БЕЛОВ:
— Помню, на призывных комиссиях нам — группе ребят, знакомых с боксом, самбо и тому подобными вещами, — стали периодически устраивать тестирование, хотя о причинах этого мы не догадывались. И даже когда на призывной пункт за нами пришел загорелый офицер — мы подумали, что нас забирают… в стройбат. В поезде полушутя мы спросили у него: «Едем новый город строить?». «Нет, новую республику»,- ответил офицер. Все вдруг поняли — КУДА едем — и притихли. «Ребята, кто хочет, может от поезда отстать...» — добавил наш «покупатель».
Отстал тогда всего один. А приехали мы сначала в ашхабадскую «учебку». И даже здесь еще была надежда, что, может, и не пошлют дальше, ведь шла уже перестройка, начались переговоры о выводе войск. Однако оказалось, что надо заменить в Афганистане наших «дембелей»… Перед отправкой мы целый вечер курили, обдумывая — что написать домой? На правду никто не решился. Я, например, долго «служил на границе», и родители все узнали только перед выводом контингента. А служба моя в Афганистане как раз и закончилась в начале 1989 года.
Эти восемь месяцев прошли в Баграме. Нашей задачей чаще всего было сопровождение колонн. В серьезные переделки не попадали, но это не значит, что можно было расслабиться. Во-первых, немало глупых смертей случалось оттого, что люди просто привыкали к опасности (там звуки выстрелов становились привычны, как тиканье часов в квартире) и теряли бдительность. А во-вторых, афганцы — противник серьезный. У нас в штабе собрали своеобразный маленький музей оружия, которым они против нас воевали. Так вот, в этом музее рядом с автоматами были даже кремневые ружья наполеоновских времен…
Начеку приходилось быть и с местными детишками. Один раз наша БМП перевернулась и при падении у меня отстегнулся автоматный магазин. Тут же их детвора набежала, я и моргнуть не успел, как они этот магазин «свистнули». Бывало, погрозишь такому пацаненку — а он в ответ откуда-то из своих обширных лохмотьев достает гранату: вот, мол, «шурави», погрози еще! Случались и более серьезные неприятности. Разгуливает афганский малец по расположению наших полчаса, потом исчезает — и начинается обстрел. Оказывается, душманы давали детям специальные датчики, чтобы наводить оружие на цель.
Бывало ли страшно? Страх пришел, когда первый раз увидел на дороге душманскую «посылку» — ящик из-под патронов, а в нем голова нашего солдата. Страх приходил и ночами, когда начинал «прокручивать» все пережитое за день. Офицеры нас своеобразно успокаивали: «Когда вы открываете капот машины и видите внутри мотор — вы же не падаете в обморок. Вот так же смотрите и на раненых...» Что интересно — помогало.
Сегодня, когда я смотрю чеченские репортажи, то иногда думаю: почему же там ребят часто бросают свои же? У нас такого не было. Однажды нашу заставу в горах окружили «духи», мы окружили их, а вокруг нас сомкнул кольцо Ахмад Шах Масуд. И чтобы не было ненужных смертей, пошли на переговоры, в результате которых за ребят с горной заставы мы отдали душманам саму эту заставу с оружием и снаряжением.
В Афганистане мы все были морально «голые»: кто есть кто — сразу видно. После этого любые бытовые проблемы кажутся мелочами. Там я поверил в бога. «Господи, если ты есть, пусть он не стреляет, пока я бегу»,- подумал я, когда однажды надо было проскочить простреливаемую пулеметчиком лощину. И он действительно не выстрелил…
Афганская война: основные цифры и факты За время с декабря 1979 по февраль 1989 года военную службу на территории Афганистана прошли 620 тысяч советских граждан. По официальным данным, людские потери советской стороны составили почти 15 тысяч человек, по неофициальным — до 40 тысяч. Число раненых составило почти 54 тысячи человек, по неофициальным данным — до 90 тысяч.
По некоторым оценкам, афганская сторона потеряла за время войны убитыми или умершими до 1 млн. человек.
Основные базы советского контингента располагались в Кабуле, Кундузе и Шинданде (под Гератом); менее крупные — в Джелалабаде, Кандагаре, Гардезе, Газни, Файзабаде и Баграме.
Афганским моджахедам деньгами и оружием помогали США, Пакистан, Саудовская Аравия, Иран и Китай.
Алексей Старков, infopress.ee 31.12.04